Это у краба под панцырем нежное мясо,
В отличии от него,
Закрытый человек не пропуская ударов,
Платит тем, что и зло в нём задерживается
Надолго, разъедая желудок как соляная кислота.
Кто легко впускает, легко и расстается, а если и задерживает какую то понравившуюся соринку, то только затем чтоб она обросла
Личным перламутром и стала жемчужиной.

Иногда о людях говорят так, словно это двери…''Он открытый, распахнутый.'' Или так: ''Это очень закрытый человек — не пробиться, не достучаться.''
И тогда мне кажется, что я иду бесконечным коридором: двери, двери, двери… Проверяю их на закрытость, иные — кончиками пальцев, другие — нажимом плеча. Закрытые двери интригуют, и в первый момент кажется, что именно там находится что-то важное для меня. Но так, перед закрытой дверью, можно простоять всю жизнь. Если нет ключа…
Ключ… это ведь ещё и родник. Общение — если оно не пустое, не светское, — похоже на утоление жажды. Закрытый человек — словно сосуд или источник, отдающий драгоценную влагу по капле. Невозможно напиться, и даже вкус этой влаги ощутить непросто. Разжигает жажду, да. Но и только. Хочется большего: склониться к воде, раствориться в бликах и плеске, зачерпнуть в ладони и сделать глоток. Первый, самый опьяняющий.
И когда мне надоедает ловить губами капли, я иду искать родники.